ветры у ног твоих, небо над головой, сила с тобой (с)
* когда вниз по течению реки медленно и плавно вальсировал холодильник, подумалось, что где-то на середине потока - кладбище затонувших холодильников. и вода там такая холодная, что пальцы стекленеют, а, когда смотришь перед собой, кажется, будто зрачки передернуты инеем. дети, только ступив, тотчас отдергивают ноги: да здесь самый настоящий холодильник. невозможно купаться!
* один человек утверждал, что в его кошмарах всегда, даже самой глубокой ночью, светит солнце. и окружающие не могли понять, откуда в этих снах берется ужас; знал об этом только сам человек. он каждый раз видел, как восходят две звезды: Солнце и еще одна, неведомая, чуть поменьше размером. тогда снега пенились и таяли. и мхи напитывались влагой, и просыпались вёрткие ящерицы. однажды человек проснулся с обгоревшими и потрескавшимися ладонями: во сне он и не заметил, как два солнца высушили землю, как чернослив.
*дама, к несчастью, была в самых неблагоприятных отношениях с собственным телом: замечая во сне складку на нем, она тотчас доставала из прически булавку (носила тонкие, с хризолитовыми наконечниками иглы вместо шпилек) и протыкала ненавистную неровность. однажды, проснувшись от дивной звенящей боли, дама обнаружила, что ее сны вытекают из дырочек-проколов, как газ из воздушного шара, а голова нестерпимо ноет от двух булавок, вонзившихся в виски.
* один человек утверждал, что в его кошмарах всегда, даже самой глубокой ночью, светит солнце. и окружающие не могли понять, откуда в этих снах берется ужас; знал об этом только сам человек. он каждый раз видел, как восходят две звезды: Солнце и еще одна, неведомая, чуть поменьше размером. тогда снега пенились и таяли. и мхи напитывались влагой, и просыпались вёрткие ящерицы. однажды человек проснулся с обгоревшими и потрескавшимися ладонями: во сне он и не заметил, как два солнца высушили землю, как чернослив.
*дама, к несчастью, была в самых неблагоприятных отношениях с собственным телом: замечая во сне складку на нем, она тотчас доставала из прически булавку (носила тонкие, с хризолитовыми наконечниками иглы вместо шпилек) и протыкала ненавистную неровность. однажды, проснувшись от дивной звенящей боли, дама обнаружила, что ее сны вытекают из дырочек-проколов, как газ из воздушного шара, а голова нестерпимо ноет от двух булавок, вонзившихся в виски.