ветры у ног твоих, небо над головой, сила с тобой (с)
о позавчерашней ночи помнится смутно, как все вместе писали сказку.
- Только она очень грустная будет,если придумывать начнем.
-Это почему?
-А после кровавой Мэри иначе никак..
Итак
На краю земли в высокой хрустальной башне жила принцесса. Вытянутая и прочная, башня напоминала сказочный хрустальный гроб: принцесса, погруженная в него, проводила дни, запаянная в собственной глухоте. Волшебник в серой мантии научил ее читать, волшебник в синей - танцевать и гадать на завтрашний ветер, а волшебник в золотой взял ее за подбородок, подвел к окну и приподнял голову вверх. Он подарил ей звездное небо. С тех пор тоска оставила принцессу, но она по-прежнему не могла различить ни звука.
Каждый день к хрустальной башне приходил принц в роскошных одеждах; в книгах она прочла, что он, должно быть, пел по утрам о благополучии, а вечерами исключительно о любви, как полагается.
- Слова его, должно быть, похожи на первый снег. Такие же робкие и едва теплые.
Однажды старый король прослышал о песнях принца, незаметно подкрался утром, когда туман был солоноватым и таким же синим, как морская вода, из которой он поднялся. Старый король покачал головою, но все же остался до вечера. Когда же день ото дня смелеющий принц завел разговор о любви, король сперва покрылся краской до самых ногтей, потом побледнел и почернел от негодования. Слова нахала лезли ему в нос, щекотали пятки, клейким сиропом затекали в уши. Выхватил он свой меч и, не раздумывая, кинулся на принца.
Дутый принц громыхнул на все окрестные королевства; камни и дороги посыпались с края земли куда-то вверх, и хрустальная башня дала трещину. Ошеломленная, ужаленная роем звуков, созвучий и шумов, принцесса выбралась на крышу и оцепенела. На самом краю сидел ветер и болтал стертыми башмаками.
- Здравствуй, - сказала принцесса.
-Привет, - ответил ветер и улыбнулся.
- Только она очень грустная будет,если придумывать начнем.
-Это почему?
-А после кровавой Мэри иначе никак..
Итак
На краю земли в высокой хрустальной башне жила принцесса. Вытянутая и прочная, башня напоминала сказочный хрустальный гроб: принцесса, погруженная в него, проводила дни, запаянная в собственной глухоте. Волшебник в серой мантии научил ее читать, волшебник в синей - танцевать и гадать на завтрашний ветер, а волшебник в золотой взял ее за подбородок, подвел к окну и приподнял голову вверх. Он подарил ей звездное небо. С тех пор тоска оставила принцессу, но она по-прежнему не могла различить ни звука.
Каждый день к хрустальной башне приходил принц в роскошных одеждах; в книгах она прочла, что он, должно быть, пел по утрам о благополучии, а вечерами исключительно о любви, как полагается.
- Слова его, должно быть, похожи на первый снег. Такие же робкие и едва теплые.
Однажды старый король прослышал о песнях принца, незаметно подкрался утром, когда туман был солоноватым и таким же синим, как морская вода, из которой он поднялся. Старый король покачал головою, но все же остался до вечера. Когда же день ото дня смелеющий принц завел разговор о любви, король сперва покрылся краской до самых ногтей, потом побледнел и почернел от негодования. Слова нахала лезли ему в нос, щекотали пятки, клейким сиропом затекали в уши. Выхватил он свой меч и, не раздумывая, кинулся на принца.
Дутый принц громыхнул на все окрестные королевства; камни и дороги посыпались с края земли куда-то вверх, и хрустальная башня дала трещину. Ошеломленная, ужаленная роем звуков, созвучий и шумов, принцесса выбралась на крышу и оцепенела. На самом краю сидел ветер и болтал стертыми башмаками.
- Здравствуй, - сказала принцесса.
-Привет, - ответил ветер и улыбнулся.